Сайгон уже попал однажды в переплет истории советского общепита. Когда все прогрессивное человечество переживало последствия сексуальной революции, американцы развязали во Вьетнаме войну, а в СССР пришла эпоха оттепели. А вместе с ней — хиппи, панки, неформалы, коих много очень было в северной столице нашей необъятной родины. Именно здесь при ресторане в гостинице «Москва» на Невском появилось кафе — обитель андеграунда, где частенько выкуривали сигаретку и выпивали по чашечке кофе Довлатов, Бродский, Шевчук, Цой и даже Иннокентий Смоктуновский. Курить тут разрешали, так что дым стоял коромыслом. Говорят, название «Сайгон» появилось с легкой руки участкового, который был в шоке от увиденного. Он так и сказал: «Ну, вы и тут и Сайгон устроили!» Так, неофициально питерская «Москва» превратилась во вьетнамский город.
Saigon в Челябинске тоже на стыке эпох. Но уже градостроительных. Ресторан вьетнамской кухни — это там, где почти в центре мегаполиса дислоцируется частный сектор с печками, газовыми горелками и буйством мальвы во дворах. Здесь ничего легендарного от питерского тезки нет, и уж тем более — от совкового общепита. За исключением, пожалуй, некоторых штрихов и деталей. Вообще-то, Saigon — это две части соцкультбыта для современных горожан. В одной — можно потрапезничать, в другой — получить SPA-процедуры. «Бордель» — сказали бы старушки-божьи одуванчики из прошлого! Но это не так. Saigon — место вьетнамской культуры в промышленном городе. И кухня тут оттуда, и массажистки, и определенная атмосфера присутствует. Ее главными атрибутами стали консервированные змеи, черепахи и этническая вышивка: картины ручной работы по всему периметру интерьера, необыкновенно тонкая работа гладью. Такие вышивки — самое настоящее великолепие, произведение искусства, и не меньше. Говорят, вьетнамские девушки сопровождают вышивание картин особыми ритуалами, а сам процесс считается во Вьетнаме чуть ли не священнодействием. Но в Saigon при общем запахе и впечатлении эти картины как-то теряются, их художественная ценность размывается. Ведь в остальном здесь — кич столовки. Неутюженные скатерти с жирными кляксами, хризантемы в стаканчиках и запах прогорклого масла. Но, похоже, любителей вьетнамской кухни это нисколько не смущает. В Saigon в тот день был ажиотаж. Желающие поужинать на азиатский манер шли вереницей.
Официант принес меню. Захотелось попробовать фирменных блюд. Из всего набора я остановила свой взгляд на нежном филе угря Лыон Сао Сайгон, блинчиках в рисовой бумаге Нэм Сайгон и вьетнамском чае. Ждала не долго. Чай принесли в большом чайничке и с маленькой кружечкой. В таких обычно пьют кофе. Оказалось, аромат и сила зеленого чая так раскрывается острее и пикантнее. Надо сказать, что в Saigon на кухне — все вьетнамцы. Их привезли из Хошимина делать аутентичное заведение на Южном Урале. Самолетами в Челябинск отправляют чай, кофе, специи, кунжут и арахис. Уж если этническое — так на все сто! Вот, правда, с русским языком в Saigon биг проблэм. Ждала угря, а принесли говядину. Официант сказал одно, на кухне у плиты услышали другое. Трудности перевода. Пришлось русскому парню звать официанта-вьетнамца. Подошел маленького роста Дык Чан, и свой заказ я ему продублировала уже на пальцах. Наконец-то поняли меня и услышали! Через пять минут филе угря в соусе шкварчало перед моим носом, разнося ароматы трав, орехов и жареных огурцов. Интересное блюдо в своей аутентичности! Поинтересовалась, что за специи. Дык Чан ответил, что вся трава из Вьетнама, русского перевода он не знает, а у него на родине она называется «заорам». Так вот, этот заорам очень похож на что-то среднее между нашим базиликом, тимьяном и лимонным чабрецом. Особую пикантность нежному угрю он, несомненно, придает! Ну и оригинальность жареных огурцов подчеркивает — однозначно. Плюс арахис, рыбу этот орех делает какой-то совершенно неповторимой. А блинчики Нэм в рисовой бумаге — это классика вьетнамского жанра. Считается, великим праздничным блюдом, которое готовится к Новому году. В Челябинске же можно их отведать каждый день, как в Хошимине рисовой водки. Так вот Нэм — это когда креветки, мясо, овощи или кальмары заворачиваются в прозрачные листы — рисовую бумагу — и обжариваются во фритюре. Получается такая хрустящая корочка при сочной начинке. И соус — пряный сладкий и с перчинкой, он вносит свою несомненную лепту в общую гастрономию. Вот, правда, лотос из ломтя свежей моркови напомнил мне совковые книги по кулинарии о вкусной и здоровой пище. Но тогда цветы вырезали из вареных овощей, их удобно было съесть, ну а тут пришлось бы похрустеть! Я не стала! Чтобы банальной морковкой не перебивать нетрадиционный вкус вьетнамских травок и специй. Кухне в Saigon надо отдать вкусное должное! Но с аутентичной атмосферой здесь проблемы. Может, это от корней, так сказать?! Происхождения и коммунистической подоплеки…Не знаю, в чем дело, но при добротно приготовленных рецептах ощущение забегаловки тебя не покидает. Как-то неряшливо кругом, нет ресторанных эмоций, и если бы не Дык Чан, то и аутентичности бы не было.
Когда-то Сайгон в самом Вьетнаме был столицей французского колониального Индокитая. Его называли «Восточный Париж». Европейцы, пресытившиеся Старым Светом, искали здесь экзотики и авантюр. Но, говорят, ресторанов как таковых в этой стране до середины 90-х годов не было. Да и зачем бы они были нужны? Вьетнамцы всегда едят дома или на уличных рынках, а об иностранном, и тем более, гастрономическом туризме в прежнем коммунистическом Вьетнаме не могло быть и речи. Собственно, так я и объясняю отсутствие этой самой атмосферности. А потому — четверка! Но сюда хочется вернуться. За блинчиками Нэм. Заказать и унести, чтобы съесть их дома.